Осень

Елена Сальникова

Осень

Моя осенняя Севилья!
Слова как сломанные крылья
болят. И снег осиротел.
Я помню: тишина лежала,
мне к ней хотелось под одеяло,
чтоб пел камин, и вечер тлел.

Но вдруг заговорили травы.
Что их мерцанье означало
язык — я сразу поняла…
Плывут гортанные созвездья
до золотого перекрестья
души. Плывут. Им нет числа.

А в лёгких — листья ворохами
сжигают, и однажды с нами
заговорит седой Орфей.
Там, в самой сердцевине речи,
журчит солёное наречье
разлук, столетий и камней.

Сентябрь

Ещё река движением простым
на берег опрокидывает волны,
лимонницы садятся на цветы —
крылом нежны и профилем покорны.

Ещё ветра на вкус, как ассорти,
сосновые да ягодные ноты.
Навстречу им так хочется нестись!..
Но вот уже ненастные длинноты

звучат просторно в ласковой строке,
где первой скрипкой — деликатно, споро —
сентябрь выходит в жёлтом сюртуке,
таинственному верен дирижёру.

Октябрь

В переулочках октябрь, октябрь
бродит с поднятым воротником.
Сторонюсь его, не то, что встарь,
приводила каждый вечер в дом.

Сторонюсь его — он в рукава
пролезает ветром, пятернёй.
Прочь гоню, ему же трын-трава:
он увяжется дождём за мной,

он бежит за мной бездомным псом,
он летит за мной сухим снежком,
крутит-вертит листопадный шарф
и бессонницей звенит в ушах.

Ноябрь

Не узнала город спозаранку:
запах снега ярче и острей.
Лишь штрихом намеченный голландский
свет в себя вбирает голубей.

Спит ещё на деревянных сваях
небо. Тишина на площадях.
Но вовсю с утра уже гуляет
брейгелевский ветер в тополях.